Народный артист РСФСР режиссер Никита Михалков прокомментировал обвинения в доносе на театрального режиссера Евгению Беркович, которой вместе со сценаристкой Светланой Петрийчук дали по шесть лет колонии из-за спектакля «Финист — Ясный Сокол».
В выпуске передачи «Бесогон ТВ» (выходит на канале «Россия 1») под названием «С легким паром, или кто видел Бастрыкина в бане?» Михалков показал кадры из эфира телеканала «Дождь» (признан в России иноагентом и нежелательной организацией). Там утверждалось, что Михалков пожаловался на Беркович на встрече в бане с главой Следственного комитета Александром Бастрыкиным, и недовольство народного артиста вызвали стихи театрального режиссера.
Михалков заявил, что никогда не был в бане с Бастрыкиным, хотя «с удовольствием с ним бы попарился». «Я никогда в жизни не видел в глаза госпожу Беркович, не смотрел ее спектакля к своему, наверное, стыду, не читал ее поэзии», — сказал он.
Михалкова возмутило слово «донос», которое звучало в эфире телеканала. «Не правильно использовать слова, не понимая их смысла, их значения. Посмотрите, слово донос, что он обозначает? Донос — это, когда кто-то пишет кому-то на кого-то, кто совершает тайные противоправные действия. Какой донос, когда спектакль Беркович идет с 2020 года, стихи ее читают, печатают, какой донос, на кого?», — задался вопросом режиссер.
«То, что она делает и делала, могли увидеть все, но нет, Михалков донес на Беркович. Ложь раздражает, это все выглядит тупо и бездарно абсолютно», — заключил он.
Приговор Беркович и Петрийчук был вынесен 8 июля, их признали виновными в оправдании терроризма (ст. 205.2 УК). По версии обвинения, в спектакле о россиянках, которые знакомились в соцсетях с радикальными исламистами и уезжали к ним в Сирию, содержались признаки оправдания терроризма и идеологии «Исламского государства» (ИГИЛ, запрещенная в России террористическая организация).
Часть процесса по делу проходила в закрытом режиме из-за жалобы стороны обвинения об угрозах, которые поступали участникам. При этом адвокат Ксения Карпинская отмечала, что подобные выражения «на футбольных матчах кричат бесконечно» и их никто не воспринимает как прямую угрозу. В открытой части процесса выступил секретный свидетель со скрытой личностью и измененным голосом, участники обращались к нему по имени Никита. Свидетель заявил, что снял спектакль на видео и отнес запись в полицию: по мнению «Никиты», в постановке «террористы показаны жертвами, а виновным выставили российское государство».
В основу дела легла «деструктологическая» экспертиза, которую провела Лаборатория деструктологии Московского государственного лингвистического университета. Прошлым летом Российский федеральный центр судебной экспертизы при Минюсте сообщил, что она не может служить доказательством, а деструктология не является наукой. Еще одну экспертизу провела сотрудник экспертной службы ФСБ Светлана Мочалова, по мнению которой, авторы специально сформировали в постановке «романтический образ террориста».
Беркович и Петрийчук отвергают обвинения. Режиссер называла целью постановки профилактику терроризма, подчеркивая, что сама «ничего, кроме осуждения или отвращения», к терроризму не испытывает. В поддержку фигуранток выступили многие деятели культуры, в частности, актеры Вениамин Смехов и Ксения Раппопорт. Актриса Юлия Пересильд и худрук Александринского театра Валерий Фокин назвали решение суда неоправданно жестоким, режиссер Кирилл Серебренников — «приговором без всякой вины, ни за что».
В выпуске передачи «Бесогон ТВ» (выходит на канале «Россия 1») под названием «С легким паром, или кто видел Бастрыкина в бане?» Михалков показал кадры из эфира телеканала «Дождь» (признан в России иноагентом и нежелательной организацией). Там утверждалось, что Михалков пожаловался на Беркович на встрече в бане с главой Следственного комитета Александром Бастрыкиным, и недовольство народного артиста вызвали стихи театрального режиссера.
Михалков заявил, что никогда не был в бане с Бастрыкиным, хотя «с удовольствием с ним бы попарился». «Я никогда в жизни не видел в глаза госпожу Беркович, не смотрел ее спектакля к своему, наверное, стыду, не читал ее поэзии», — сказал он.
Михалкова возмутило слово «донос», которое звучало в эфире телеканала. «Не правильно использовать слова, не понимая их смысла, их значения. Посмотрите, слово донос, что он обозначает? Донос — это, когда кто-то пишет кому-то на кого-то, кто совершает тайные противоправные действия. Какой донос, когда спектакль Беркович идет с 2020 года, стихи ее читают, печатают, какой донос, на кого?», — задался вопросом режиссер.
«То, что она делает и делала, могли увидеть все, но нет, Михалков донес на Беркович. Ложь раздражает, это все выглядит тупо и бездарно абсолютно», — заключил он.
Приговор Беркович и Петрийчук был вынесен 8 июля, их признали виновными в оправдании терроризма (ст. 205.2 УК). По версии обвинения, в спектакле о россиянках, которые знакомились в соцсетях с радикальными исламистами и уезжали к ним в Сирию, содержались признаки оправдания терроризма и идеологии «Исламского государства» (ИГИЛ, запрещенная в России террористическая организация).
Часть процесса по делу проходила в закрытом режиме из-за жалобы стороны обвинения об угрозах, которые поступали участникам. При этом адвокат Ксения Карпинская отмечала, что подобные выражения «на футбольных матчах кричат бесконечно» и их никто не воспринимает как прямую угрозу. В открытой части процесса выступил секретный свидетель со скрытой личностью и измененным голосом, участники обращались к нему по имени Никита. Свидетель заявил, что снял спектакль на видео и отнес запись в полицию: по мнению «Никиты», в постановке «террористы показаны жертвами, а виновным выставили российское государство».
В основу дела легла «деструктологическая» экспертиза, которую провела Лаборатория деструктологии Московского государственного лингвистического университета. Прошлым летом Российский федеральный центр судебной экспертизы при Минюсте сообщил, что она не может служить доказательством, а деструктология не является наукой. Еще одну экспертизу провела сотрудник экспертной службы ФСБ Светлана Мочалова, по мнению которой, авторы специально сформировали в постановке «романтический образ террориста».
Беркович и Петрийчук отвергают обвинения. Режиссер называла целью постановки профилактику терроризма, подчеркивая, что сама «ничего, кроме осуждения или отвращения», к терроризму не испытывает. В поддержку фигуранток выступили многие деятели культуры, в частности, актеры Вениамин Смехов и Ксения Раппопорт. Актриса Юлия Пересильд и худрук Александринского театра Валерий Фокин назвали решение суда неоправданно жестоким, режиссер Кирилл Серебренников — «приговором без всякой вины, ни за что».