Масштабный проект поправок в налоговое законодательство, принятый Госдумой в первом чтении 20 июня, требует доработки ко второму чтению, солидарны представители четырех крупнейших бизнес-объединений. Такую позицию они высказали в понедельник, 24 июня, на экспертном совете думского комитета по бюджету и налогам с участием Минфина и ФНС. Среди основных дискуссионных вопросов — применение нового вида налогового вычета за инвестиции и порядок амнистии за дробление. Предполагается, что текст возможных поправок (еще не известный) будет рассмотрен комитетом 1 и 2 июля, а само второе чтение состоится 4 июля. РБК приводит главные заявления прошедшего заседания.
У бизнеса по-прежнему вызывают вопросы предлагаемые положения налоговой амнистии за дробление бизнеса, используемое с целью применения льготных спецрежимов. Законопроект предполагает, что амнистия охватит налоговые периоды 2022–2024 годов, а прощение налоговых доначислений будет происходить лишь при условии добровольного отказа от дробления в 2025–2026 годах. (РБК подробно писал об этих поправках ранее.)
«У нас есть очень серьезные опасения, потому что понятие «дробление бизнеса» [в законопроекте] прописано очень поверхностно, очень общо. Мы считаем, что это дает возможность для выборочного правоприменения, что, наверное, недопустимо, и для очень широкого толкования понятия «дробление», — сказал глава «Опоры России» Александр Калинин.
Необходимо также конкретизировать такие понятия, используемые в законопроекте, как «единая предпринимательская деятельность», «контролирующее лицо», отметил Калинин. Аналогичным образом высказался и глава Торгово-промышленной палаты (ТПП) Сергей Катырин. Он добавил, что дефиниция нужна и для понятия «отказ от дробления бизнеса». Более того, в законопроекте фигурирует требующее пояснения понятие «частичный добровольный отказ от дробления бизнеса», обратил внимание глава «Деловой России» Алексей Репик. «Срубить голову частично», — интерпретировал его глава комитета по бюджету и налогам Андрей Макаров. «Полурасстрелять», — сыронизировал Репик.
Определения, которые уже содержатся в законопроекте, достаточны и охватывают подходы, сформированные судами за долгие годы, категоричен замглавы ФНС Дмитрий Сатин. В частности, «понятным» он назвал термин «единая предпринимательская деятельность», а среди достоинств определения «дробление» назвал тот факт, что оно «относительно небольшое». Это позволит ему «восприниматься обычными субъектами малого и среднего предпринимательства», считает Сатин.
Замглавы ФНС подчеркнул: «Подходы налоговых органов, которые основываются на сформированной судебной практике, в части контроля за принципами дробления меняться не будут. Никаких существенных нововведений, связанных с тем, что «а сейчас давайте проверим всех айтишников, участников сэвов (свободных экономических зон), рипов (региональных инвестпроектов) и так далее». По его словам, разъяснения ФНС, выпущенные ранее, сохранят актуальность и по-прежнему будут применяться территориальными налоговыми органами.
«Опасения, связанные с пристальным вниманием к каким-то определенным отраслям экономики в связи с объявленной президентом амнистией, мне кажется, они излишни», — заверил Сатин. О том, что для предпринимателей, которые вынуждены были использовать схемы налоговой оптимизации, введут амнистию, Владимир Путин объявил в феврале в послании Федеральному собранию.
Глава «Деловой России» также обратил внимание, что после ликвидации и прекращения деятельности плательщиком он может продолжать схожую деятельность с иной группой лиц с использованием дробления. «Мы считаем, что в таком случае плательщик должен уплатить все налоги и штрафы, связанные с дроблением бизнеса, и в рамках предыдущей группы лиц», — указал он.
«Да, я подтверждаю, что мы такие риски действительно видим», — ответил Сатин. Если компания, правда, решила прекратить деятельность по тем или иным основаниям, то на нее должна распространяться амнистия в полном объеме. Если же будут видны злоупотребления, то обязательства раздробившихся и ликвидированных компаний, которые были зафиксированы за период 2022–2024 годов, должны переходить на вновь образованный бизнес при условии, что будет доказана взаимосвязь, пояснил он.
Бизнес озвучил и другие претензии к механизму амнистии. Так, Калинин указал, что в случае, если установлено дробление бизнеса за налоговый период 2022–2024 годов, но выездная проверка за 2025–2026 годы не назначена, обязанность по уплате налогов, пеней и штрафов за 2022–2024 годы прекращается с 1 января 2030 года. «Глубина проведения налоговых проверок — три года. Мы считаем, что вообще-то это должно прекращаться не с 2030-го, а с 2028 года. Это логично, исходя из тех норм, которые приняты в отношении действия проверок», — аргументировал он.
Такие сроки — элемент мониторинга компаний, применявших схемы дробления, пояснил Сатин. «Соответственно, 2030 год — это период, когда налоговый орган теряет право на открытие выездной налоговой проверки за 2026 год», — сказал он.
«Нам не нравится амнистия, мы об этом говорили ФНС, в силу того что она несколько ущемляет интересы, обижает тех, кто справедливо платил налоги на протяжении всех периодов времени», — резюмировал Репик. Он подчеркнул, что амнистия должна носить «штучный», «разовый» характер.
Критике со стороны бизнеса подвергся и механизм федерального инвестиционного налогового вычета (ФИНВ), параметры которого разработало Минэкономразвития в соответствующем проекте постановления правительства.
«Нас не устраивает тот механизм, который предложен, в частности, Минэкономразвития, — когда федеральный вычет предоставляется только налогоплательщикам, которые реализуют проекты технологического суверенитета и структурной адаптации», — констатировал глава Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин. Это, безусловно, важно, но делает применение инструмента «крайне ограниченным», пояснил он.
«Мы хотели бы все-таки, чтобы [вычет] применялся к любым объектам основных средств, которые относятся к третьей по десятую амортизационным группам, а также нематериальным активам», — отметил Шохин. Он предложил прописать базовые принципы работы вычета в Налоговом кодексе, а конкретику не в проекте постановления правительства, как предполагается сейчас, а в законе о промышленной политике (по аналогии со СПИК — специальным инвестконтрактом).
Проблемой является и планируемый объем финансирования вычета, посетовал Шохин. «Минэкономразвития зажато, наверное, ограничительными мерами со стороны Минфина: «не дадим больше 300 млрд [рублей]», — отметил он.
«Мы Минэкономразвития не зажимали, они полностью расслаблены», — парировал статс-секретарь — замглавы Минфина Алексей Сазанов. Однако поддержка не может распространяться на все отрасли экономики в силу ограниченности бюджетных ресурсов. «Надо будет все-таки определять стратегические отрасли, на которых фокусировать работу ФИНВ», — сказал он. Сначала они будут определены постановлением правительства по единым универсальным правилам, но в дальнейшем эти наработки могут быть перенесены в закон — такое предложение не вызывает у Минфина возражений, указал Сазанов.
Кроме того, Шохин обратил внимание, что Минэкономразвития предлагает распространять вычет только на 25% стоимости основных средств, при этом оставшиеся 75% не подлежат амортизации. «Нам кажется, что это очень узкое толкование», — отметил глава РСПП.
Минфин готов проработать это предложение, оно заслуживает внимания, согласился Сазанов. «На ту часть, которая не была профинансирована за счет вычета, посмотреть, чтобы она могла амортизироваться», — отметил он.
«Деловую Россию» беспокоит, что участники соглашений о защите и поощрении капиталовложений (СЗПК), согласно текущей редакции законопроекта, будут не вправе применять федеральный вычет, сказал Репик. «Мы считаем, что они не должны быть вправе применять ФИНВ только в части инвестиций, которые являются предметом СЗПК. Новые, прорывные идеи целесообразно стимулировать: СЗПК может быть узким элементом, в то время как у групп компаний могут быть серьезные другие дополнительные инвестиционные стимулы и проекты», — отметил он.
«Одни компании получают от государства все меры поддержки, а другие не получают ничего. На наш взгляд, двух мер у одного проекта быть не должно», — пояснил логику предлагаемого подхода Сазанов. Тогда разумно было бы запретить применение вычета для компаний, использующих любые меры поддержки, в том числе финансирование из Фонда национального благосостояния, а не только СЗПК, возразил Репик.
Кроме того, глава «Деловой России» предложил расширить пятилетний срок переноса остатков по федеральному налоговому вычету при превышении им предельной величины в налоговом периоде. «Принимая во внимание длительность инвестиционных циклов, «Деловая Россия» считает важным расширить срок возможного переноса остатков до десяти лет», — указал он. Этот вопрос может быть проработан, согласился Сазанов.
В ходе заседания экспертного совета бизнес озвучил и другие предложения, а именно:
«Если мы посмотрим на семью из четырех человек, в которой один супруг неработающий, то доход от 2,4 млн до 5 млн руб. в год — это среднедушевой доход в семье от 50 тыс. до 104 тыс. руб., который не является повышенным доходом», — отметил Катырин, предложив перейти на консолидированное налогообложение доходов семей при применении прогрессивной ставки НДФЛ.
Переход от налогообложения индивида к налогообложению семьи повлечет за собой пересмотр всех вычетов, всех ставок, такая работа сейчас не планировалась, ответил Сазанов. «В этом случае мы переходим от совершенствования налогообложения к полноценной налоговой реформе», — сказал он.
Законопроект в рамках выбранного налогоплательщиком режима фиксированного платежа за КИК предлагает облагать налогом в размере 5 млн руб. каждую КИК, в то время как по действующим нормам размер платежа в 5 млн фиксирован и не зависит от их количества. «В силу того что многие соучредители КИК не могут их ликвидировать [вследствие санкций], предлагаем градацию установить: одна КИК — 5 млн руб., от трех до десяти — 10 млн руб., от 11 до 20 — 20 млн руб.», — предложил Шохин. Он также напомнил, что есть КИК «реально работающие — например, розничные сети магазинов, по которым даже информацию собрать невозможно в силу санкционных ограничений».
«Здесь есть определенный здравый смысл, мы понимаем, что есть КИК, от которых просто невозможно избавиться, многие из них «спящие», технические, поэтому ко второму чтению правительство такую поправку проработает», — пообещал Сазанов, отметив, что окончательное решение будет за правительством.
Сегодня в Налоговом кодексе установлено ограничение на перенос налоговых убытков: накопленные убытки прошлых лет могут уменьшить налогооблагаемую базу текущего года не более чем на 50%. В 2025 году целесообразно было бы увеличить этот порог до 75%, а в 2026-м — до 100%, предложил Шохин. Его поддержал Репик, отметив, что такую льготу важно давать дифференцированно — например, только тем компаниям, которые инвестируют более 50% прибыли в бизнес и, возможно, не выплачивают дивиденды.
«Повышенная ставка налога на прибыль [25%] определялась с учетом действия ограничения на перенос убытков», — отметил Сазанов. Корректировать его «не представляется возможным», потому что ограничение дает «существенный ресурс» для региональных бюджетов и источников его компенсации на данный момент нет.
«Я так понимаю, Алексей Валерьевич [Сазанов] намекает, если будет плюс еще один процентный пункт налога на прибыль, то они согласятся [на изменение ограничения на перенос убытков]?» — спросил Шохин. Согласно поправкам в Бюджетный кодекс, все средства от повышения налога на прибыль с 20 до 25% пойдут в федеральный бюджет.
«Базовые параметры уже сформированы», — резюмировал Сазанов.
У бизнеса по-прежнему вызывают вопросы предлагаемые положения налоговой амнистии за дробление бизнеса, используемое с целью применения льготных спецрежимов. Законопроект предполагает, что амнистия охватит налоговые периоды 2022–2024 годов, а прощение налоговых доначислений будет происходить лишь при условии добровольного отказа от дробления в 2025–2026 годах. (РБК подробно писал об этих поправках ранее.)
«У нас есть очень серьезные опасения, потому что понятие «дробление бизнеса» [в законопроекте] прописано очень поверхностно, очень общо. Мы считаем, что это дает возможность для выборочного правоприменения, что, наверное, недопустимо, и для очень широкого толкования понятия «дробление», — сказал глава «Опоры России» Александр Калинин.
Необходимо также конкретизировать такие понятия, используемые в законопроекте, как «единая предпринимательская деятельность», «контролирующее лицо», отметил Калинин. Аналогичным образом высказался и глава Торгово-промышленной палаты (ТПП) Сергей Катырин. Он добавил, что дефиниция нужна и для понятия «отказ от дробления бизнеса». Более того, в законопроекте фигурирует требующее пояснения понятие «частичный добровольный отказ от дробления бизнеса», обратил внимание глава «Деловой России» Алексей Репик. «Срубить голову частично», — интерпретировал его глава комитета по бюджету и налогам Андрей Макаров. «Полурасстрелять», — сыронизировал Репик.
Определения, которые уже содержатся в законопроекте, достаточны и охватывают подходы, сформированные судами за долгие годы, категоричен замглавы ФНС Дмитрий Сатин. В частности, «понятным» он назвал термин «единая предпринимательская деятельность», а среди достоинств определения «дробление» назвал тот факт, что оно «относительно небольшое». Это позволит ему «восприниматься обычными субъектами малого и среднего предпринимательства», считает Сатин.
Замглавы ФНС подчеркнул: «Подходы налоговых органов, которые основываются на сформированной судебной практике, в части контроля за принципами дробления меняться не будут. Никаких существенных нововведений, связанных с тем, что «а сейчас давайте проверим всех айтишников, участников сэвов (свободных экономических зон), рипов (региональных инвестпроектов) и так далее». По его словам, разъяснения ФНС, выпущенные ранее, сохранят актуальность и по-прежнему будут применяться территориальными налоговыми органами.
«Опасения, связанные с пристальным вниманием к каким-то определенным отраслям экономики в связи с объявленной президентом амнистией, мне кажется, они излишни», — заверил Сатин. О том, что для предпринимателей, которые вынуждены были использовать схемы налоговой оптимизации, введут амнистию, Владимир Путин объявил в феврале в послании Федеральному собранию.
Глава «Деловой России» также обратил внимание, что после ликвидации и прекращения деятельности плательщиком он может продолжать схожую деятельность с иной группой лиц с использованием дробления. «Мы считаем, что в таком случае плательщик должен уплатить все налоги и штрафы, связанные с дроблением бизнеса, и в рамках предыдущей группы лиц», — указал он.
«Да, я подтверждаю, что мы такие риски действительно видим», — ответил Сатин. Если компания, правда, решила прекратить деятельность по тем или иным основаниям, то на нее должна распространяться амнистия в полном объеме. Если же будут видны злоупотребления, то обязательства раздробившихся и ликвидированных компаний, которые были зафиксированы за период 2022–2024 годов, должны переходить на вновь образованный бизнес при условии, что будет доказана взаимосвязь, пояснил он.
Бизнес озвучил и другие претензии к механизму амнистии. Так, Калинин указал, что в случае, если установлено дробление бизнеса за налоговый период 2022–2024 годов, но выездная проверка за 2025–2026 годы не назначена, обязанность по уплате налогов, пеней и штрафов за 2022–2024 годы прекращается с 1 января 2030 года. «Глубина проведения налоговых проверок — три года. Мы считаем, что вообще-то это должно прекращаться не с 2030-го, а с 2028 года. Это логично, исходя из тех норм, которые приняты в отношении действия проверок», — аргументировал он.
Такие сроки — элемент мониторинга компаний, применявших схемы дробления, пояснил Сатин. «Соответственно, 2030 год — это период, когда налоговый орган теряет право на открытие выездной налоговой проверки за 2026 год», — сказал он.
«Нам не нравится амнистия, мы об этом говорили ФНС, в силу того что она несколько ущемляет интересы, обижает тех, кто справедливо платил налоги на протяжении всех периодов времени», — резюмировал Репик. Он подчеркнул, что амнистия должна носить «штучный», «разовый» характер.
Критике со стороны бизнеса подвергся и механизм федерального инвестиционного налогового вычета (ФИНВ), параметры которого разработало Минэкономразвития в соответствующем проекте постановления правительства.
«Нас не устраивает тот механизм, который предложен, в частности, Минэкономразвития, — когда федеральный вычет предоставляется только налогоплательщикам, которые реализуют проекты технологического суверенитета и структурной адаптации», — констатировал глава Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Александр Шохин. Это, безусловно, важно, но делает применение инструмента «крайне ограниченным», пояснил он.
«Мы хотели бы все-таки, чтобы [вычет] применялся к любым объектам основных средств, которые относятся к третьей по десятую амортизационным группам, а также нематериальным активам», — отметил Шохин. Он предложил прописать базовые принципы работы вычета в Налоговом кодексе, а конкретику не в проекте постановления правительства, как предполагается сейчас, а в законе о промышленной политике (по аналогии со СПИК — специальным инвестконтрактом).
Проблемой является и планируемый объем финансирования вычета, посетовал Шохин. «Минэкономразвития зажато, наверное, ограничительными мерами со стороны Минфина: «не дадим больше 300 млрд [рублей]», — отметил он.
«Мы Минэкономразвития не зажимали, они полностью расслаблены», — парировал статс-секретарь — замглавы Минфина Алексей Сазанов. Однако поддержка не может распространяться на все отрасли экономики в силу ограниченности бюджетных ресурсов. «Надо будет все-таки определять стратегические отрасли, на которых фокусировать работу ФИНВ», — сказал он. Сначала они будут определены постановлением правительства по единым универсальным правилам, но в дальнейшем эти наработки могут быть перенесены в закон — такое предложение не вызывает у Минфина возражений, указал Сазанов.
Кроме того, Шохин обратил внимание, что Минэкономразвития предлагает распространять вычет только на 25% стоимости основных средств, при этом оставшиеся 75% не подлежат амортизации. «Нам кажется, что это очень узкое толкование», — отметил глава РСПП.
Минфин готов проработать это предложение, оно заслуживает внимания, согласился Сазанов. «На ту часть, которая не была профинансирована за счет вычета, посмотреть, чтобы она могла амортизироваться», — отметил он.
«Деловую Россию» беспокоит, что участники соглашений о защите и поощрении капиталовложений (СЗПК), согласно текущей редакции законопроекта, будут не вправе применять федеральный вычет, сказал Репик. «Мы считаем, что они не должны быть вправе применять ФИНВ только в части инвестиций, которые являются предметом СЗПК. Новые, прорывные идеи целесообразно стимулировать: СЗПК может быть узким элементом, в то время как у групп компаний могут быть серьезные другие дополнительные инвестиционные стимулы и проекты», — отметил он.
«Одни компании получают от государства все меры поддержки, а другие не получают ничего. На наш взгляд, двух мер у одного проекта быть не должно», — пояснил логику предлагаемого подхода Сазанов. Тогда разумно было бы запретить применение вычета для компаний, использующих любые меры поддержки, в том числе финансирование из Фонда национального благосостояния, а не только СЗПК, возразил Репик.
Кроме того, глава «Деловой России» предложил расширить пятилетний срок переноса остатков по федеральному налоговому вычету при превышении им предельной величины в налоговом периоде. «Принимая во внимание длительность инвестиционных циклов, «Деловая Россия» считает важным расширить срок возможного переноса остатков до десяти лет», — указал он. Этот вопрос может быть проработан, согласился Сазанов.
В ходе заседания экспертного совета бизнес озвучил и другие предложения, а именно:
«Если мы посмотрим на семью из четырех человек, в которой один супруг неработающий, то доход от 2,4 млн до 5 млн руб. в год — это среднедушевой доход в семье от 50 тыс. до 104 тыс. руб., который не является повышенным доходом», — отметил Катырин, предложив перейти на консолидированное налогообложение доходов семей при применении прогрессивной ставки НДФЛ.
Переход от налогообложения индивида к налогообложению семьи повлечет за собой пересмотр всех вычетов, всех ставок, такая работа сейчас не планировалась, ответил Сазанов. «В этом случае мы переходим от совершенствования налогообложения к полноценной налоговой реформе», — сказал он.
Законопроект в рамках выбранного налогоплательщиком режима фиксированного платежа за КИК предлагает облагать налогом в размере 5 млн руб. каждую КИК, в то время как по действующим нормам размер платежа в 5 млн фиксирован и не зависит от их количества. «В силу того что многие соучредители КИК не могут их ликвидировать [вследствие санкций], предлагаем градацию установить: одна КИК — 5 млн руб., от трех до десяти — 10 млн руб., от 11 до 20 — 20 млн руб.», — предложил Шохин. Он также напомнил, что есть КИК «реально работающие — например, розничные сети магазинов, по которым даже информацию собрать невозможно в силу санкционных ограничений».
«Здесь есть определенный здравый смысл, мы понимаем, что есть КИК, от которых просто невозможно избавиться, многие из них «спящие», технические, поэтому ко второму чтению правительство такую поправку проработает», — пообещал Сазанов, отметив, что окончательное решение будет за правительством.
Сегодня в Налоговом кодексе установлено ограничение на перенос налоговых убытков: накопленные убытки прошлых лет могут уменьшить налогооблагаемую базу текущего года не более чем на 50%. В 2025 году целесообразно было бы увеличить этот порог до 75%, а в 2026-м — до 100%, предложил Шохин. Его поддержал Репик, отметив, что такую льготу важно давать дифференцированно — например, только тем компаниям, которые инвестируют более 50% прибыли в бизнес и, возможно, не выплачивают дивиденды.
«Повышенная ставка налога на прибыль [25%] определялась с учетом действия ограничения на перенос убытков», — отметил Сазанов. Корректировать его «не представляется возможным», потому что ограничение дает «существенный ресурс» для региональных бюджетов и источников его компенсации на данный момент нет.
«Я так понимаю, Алексей Валерьевич [Сазанов] намекает, если будет плюс еще один процентный пункт налога на прибыль, то они согласятся [на изменение ограничения на перенос убытков]?» — спросил Шохин. Согласно поправкам в Бюджетный кодекс, все средства от повышения налога на прибыль с 20 до 25% пойдут в федеральный бюджет.
«Базовые параметры уже сформированы», — резюмировал Сазанов.