Значительная доля русскоязычных эмигранток, уехавших за рубеж с 2022 года, сохраняют связи с рынком родной страны, при этом большинство релоканток работают в русскоговорящей среде их новой страны проживания без официального оформления занятости. К таким выводам пришла группа исследователей под руководством ведущего научного сотрудника Института экономики РАН Екатерины Черных в статье «Особенности занятости и трудового поведения русскоговорящих женщин, проживающих в зарубежных странах». Материал опубликован в научном журнале «Социально-трудовые исследования», с ним ознакомился РБК.
Эксперты провели анкетный опрос и серию интервью с уехавшими, чтобы выяснить, как проходит их карьерная адаптация за рубежом и с какими сложностями чаще всего сталкиваются эмигрировавшие женщины.
В рамках опроса эксперты выделили две группы женщин-эмигранток — это те, кто уехал до февраля 2022 года, и те, кто релоцировался после. В 2022 году прошло две волны отъезда россиян за рубеж — после начала военной операции на Украине и объявления частичной мобилизации. Точных данных о масштабах миграции нет, эксперты оценивали ее в несколько сотен тысяч человек. От четверти до 50% релокантов вернулись в Россию, следует из разных оценок.
Между этими группами есть существенные различия, показало исследование. Так, если ранее русскоязычные женщины эмигрировали в основном по личным обстоятельствам (например, вследствие брака с гражданином другой страны), то в последние два года значительная часть (около половины) переезжала «из-за политической обстановки», будучи замужем за соотечественником.
Женщины, эмигрировавшие до февраля 2022 года, имеют высокий уровень владения языком страны пребывания и чаще всего обладают гражданством или видом на жительство, указано в исследовании. В то же время половина недавних эмигранток находятся за рубежом в статусе туриста и плохо владеют языком принимающей страны. «Лишь четверть из переехавших в 2022–2023 годах относительно свободно говорят и пишут на языке страны пребывания», — констатируется в исследовании.
Более того, как правило, они и не изучают язык — и в этом заключается главное отличие недавних релоканток от их предшественниц, отмечают авторы. Среди причин этого исследователи называют убежденность женщин в достаточности английского языка для комфортной жизни (даже если страна не является англоязычной) и фокусировку профессиональных интересов на России. «Удивительно, но многие женщины не изучают должным образом местный язык», — пишут они.
Около трети опрошенных эмигранток (31%; это доля от всех опрошенных — как первого «типа», так и второго) работают по найму в стране пребывания, 13% имеют статус самозанятого в стране проживания, 3% имеют свой бизнес в стране проживания.
В то же время 11% удаленно работают на компанию страны, из которой уехали, а 10% совмещают такую работу с занятостью в стране проживания. В сумме около 24% женщин (вне зависимости от даты отъезда) сохранили связь с рынком труда родной страны, 21% сохранили ее частично, а 3% планируют ее возобновить, говорится в статье.
«В основном все женщины, которые сохранили связь с рынком труда своей страны (за исключением двух человек), покинули ее в последние два года. Они либо работают удаленно в компании страны, гражданами которой являются, либо совмещают удаленную работу с работой в стране проживания (как самозанятые или без оформления)», — указано в исследовании.
На местную русскоязычную аудиторию — клиентов, заказчиков, формирующих спрос на соответствующие услуги, например в сфере красоты, — работают 44% релоканток. Многие из них просто опасаются предоставлять услуги иностранцам, так как сталкиваются с регуляторными барьерами ведения бизнеса за рубежом и работают нелегально, поясняют авторы.
«Например, для того чтобы стать мастером ногтевого сервиса, в США нужно отучиться в сертифицированной школе красоты (от 300 до 600 часов в зависимости от школы), а потом сдать государственный экзамен. Для поступления на обучение надо предоставить ряд документов, подтверждающих статус в стране, и заплатить от $1500 до $8000», — указано в статье.
В целом неофициальная занятость русскоговорящих женщин превалирует над официальной, отмечается в исследовании. Это свидетельствует о сложностях адаптации, обусловленных внешними обстоятельствами, законодательством стран проживания. «Для официальной работы нужно подтверждать дипломы, поэтому наши и работают на русскоязычных, которые «не сдадут», — приводятся слова одной из респонденток.
Около 40% опрошенных женщин сообщили, что за рубежом им пришлось начинать все с нуля: их нынешняя работа никак не связана с предыдущей профессией. К наиболее частым сферам занятости русскоговорящих за рубежом относятся следующие:
Новоприбывшим релокантам не хватает привычного сервиса и качества, но не все могут объяснить свой запрос на другом языке. Поэтому они находят салоны с русскоязычными мастерами, которые высоко котируются во многих странах. «Русский маникюр» — это бренд за границей, отмечается в статье.
«В Буэнос-Айресе сейчас такое количество русских, что вполне реально зарабатывать, предоставляя услуги только им и вообще не имея дела с местными. Отсюда цена на «российский» маникюр втрое выше, чем у местных, и очередь из желающих», — приводят исследователи цитату одной из респонденток. В совокупности в сфере красоты работают 13% опрошенных женщин.
Не все уехавшие готовы и хотят учить своих детей на чужих языках, по другим программам. Многие релоканты последней волны рассматривают отъезд как временное явление и в будущем планируют вернуться на родину. Однако образовательные услуги, предоставляемые эмигрантками, ориентированы не только на детей: например, женщина-юрист с большим стажем в крупной российской компании после релокации открыла в одной из прибалтийских стран «Школу моделей» для взрослых женщин, указано в исследовании. В общей сложности в выборке опроса различные образовательные услуги оказывают 13% женщин.
В связи с уходом из России многих брендов данное направление получило «второе дыхание», отмечается в статье. Байеры покупают брендовые товары по заказу россиян и отправляют в Россию, зарабатывая за счет комиссии от цены товаров. Шопингом из-за границы занимаются 4% респонденток.
Кто-то становится риелтором и помогает иммигрантам найти жилье, кто-то помогает с оформлением документов, с поступлением в университет, организацией родов, открытием банковских счетов и телефонных сим-карт, отмечается в исследовании. Кроме того, существуют визовые консультанты и юристы по виду на жительство. Подобными консультационными услугами занимаются около 13% опрошенных.
Среди других востребованных у русскоязычных эмигранток сфер — ресторанный бизнес, магазины с книгами на русском языке и супермаркеты «славянских продуктов», экскурсии, аренда собственности, ведение блогов о стране/городе пребывания (заработок на рекламе), бизнес-тренинги, языковые школы.
Больше половины опрошенных (53%) сообщили, что полностью удовлетворены текущим состоянием своих дел и оптимистично смотрят в будущее. Еще 28% скорее удовлетворены работой, а совсем не удовлетворены ею только 5% женщин. Однако это не означает, что карьерное становление за рубежом было безоблачным: больше половины уехавших столкнулись с трудностями при адаптации.
Так, более 15% опрошенных отметили, что их доходы стали нерегулярными и невысокими. «В Мексике значительно более низкие ожидания по оплате услуг психолога», — пожаловалась одна из респонденток. Также более 15% женщин отметили в качестве сложности языковой барьер и страновую специфику.
Около 7% релоканток назвали в качестве препятствия сложности с признанием документов об образовании. «Процесс легализации документов об образовании занимает время (запрос апостиля только в столице и т.д.)», — цитируют авторы одну из респонденток. У аналогичной доли опрошенных эмигранток возникли проблемы с легальным оформлением и уплатой налогов.
В интервью ученые не увидели традиционных проблем занятости женщин: дискриминации при приеме на работу, ограничений в карьерном росте и т.д., указано в статье.
62 анкеты сложно назвать репрезентативной выборкой, считает профессор Финансового университета при правительстве Александр Сафонов. По его словам, среди релоканток много женщин, которые уехали, например, «вслед за зарубежным бизнесом». «Первый тип успешных релоканток — это сотрудники международных компаний, которых после ухода бизнеса из России перевели в офисы за рубежом», — напоминает Сафонов. Они получают белую зарплату и комфортно себя чувствуют, указывает он.
Второй тип, по мнению эксперта, — это женщины, которые уехали вслед за мужьями. Чаще всего в таких случаях супруга выполняет роль домохозяйки и карьерные стратегии для нее неактуальны, полагает Сафонов.
И, наконец, третий тип — это «спонтанная эмиграция», когда предложения о работе и четкой стратегии действий нет ни у мужа, ни у его супруги. В этом случае люди действительно сталкиваются с проблемами, например с отсутствием признания опыта и дипломов в некоторых профессиональных сообществах.
«В целом везде нужны низкоквалифицированные или высококвалифицированные работники — а средний сегмент уже занят «своими», — резюмирует Сафонов.
Эксперты провели анкетный опрос и серию интервью с уехавшими, чтобы выяснить, как проходит их карьерная адаптация за рубежом и с какими сложностями чаще всего сталкиваются эмигрировавшие женщины.
В рамках опроса эксперты выделили две группы женщин-эмигранток — это те, кто уехал до февраля 2022 года, и те, кто релоцировался после. В 2022 году прошло две волны отъезда россиян за рубеж — после начала военной операции на Украине и объявления частичной мобилизации. Точных данных о масштабах миграции нет, эксперты оценивали ее в несколько сотен тысяч человек. От четверти до 50% релокантов вернулись в Россию, следует из разных оценок.
Между этими группами есть существенные различия, показало исследование. Так, если ранее русскоязычные женщины эмигрировали в основном по личным обстоятельствам (например, вследствие брака с гражданином другой страны), то в последние два года значительная часть (около половины) переезжала «из-за политической обстановки», будучи замужем за соотечественником.
Женщины, эмигрировавшие до февраля 2022 года, имеют высокий уровень владения языком страны пребывания и чаще всего обладают гражданством или видом на жительство, указано в исследовании. В то же время половина недавних эмигранток находятся за рубежом в статусе туриста и плохо владеют языком принимающей страны. «Лишь четверть из переехавших в 2022–2023 годах относительно свободно говорят и пишут на языке страны пребывания», — констатируется в исследовании.
Более того, как правило, они и не изучают язык — и в этом заключается главное отличие недавних релоканток от их предшественниц, отмечают авторы. Среди причин этого исследователи называют убежденность женщин в достаточности английского языка для комфортной жизни (даже если страна не является англоязычной) и фокусировку профессиональных интересов на России. «Удивительно, но многие женщины не изучают должным образом местный язык», — пишут они.
Около трети опрошенных эмигранток (31%; это доля от всех опрошенных — как первого «типа», так и второго) работают по найму в стране пребывания, 13% имеют статус самозанятого в стране проживания, 3% имеют свой бизнес в стране проживания.
В то же время 11% удаленно работают на компанию страны, из которой уехали, а 10% совмещают такую работу с занятостью в стране проживания. В сумме около 24% женщин (вне зависимости от даты отъезда) сохранили связь с рынком труда родной страны, 21% сохранили ее частично, а 3% планируют ее возобновить, говорится в статье.
«В основном все женщины, которые сохранили связь с рынком труда своей страны (за исключением двух человек), покинули ее в последние два года. Они либо работают удаленно в компании страны, гражданами которой являются, либо совмещают удаленную работу с работой в стране проживания (как самозанятые или без оформления)», — указано в исследовании.
На местную русскоязычную аудиторию — клиентов, заказчиков, формирующих спрос на соответствующие услуги, например в сфере красоты, — работают 44% релоканток. Многие из них просто опасаются предоставлять услуги иностранцам, так как сталкиваются с регуляторными барьерами ведения бизнеса за рубежом и работают нелегально, поясняют авторы.
«Например, для того чтобы стать мастером ногтевого сервиса, в США нужно отучиться в сертифицированной школе красоты (от 300 до 600 часов в зависимости от школы), а потом сдать государственный экзамен. Для поступления на обучение надо предоставить ряд документов, подтверждающих статус в стране, и заплатить от $1500 до $8000», — указано в статье.
В целом неофициальная занятость русскоговорящих женщин превалирует над официальной, отмечается в исследовании. Это свидетельствует о сложностях адаптации, обусловленных внешними обстоятельствами, законодательством стран проживания. «Для официальной работы нужно подтверждать дипломы, поэтому наши и работают на русскоязычных, которые «не сдадут», — приводятся слова одной из респонденток.
Около 40% опрошенных женщин сообщили, что за рубежом им пришлось начинать все с нуля: их нынешняя работа никак не связана с предыдущей профессией. К наиболее частым сферам занятости русскоговорящих за рубежом относятся следующие:
Новоприбывшим релокантам не хватает привычного сервиса и качества, но не все могут объяснить свой запрос на другом языке. Поэтому они находят салоны с русскоязычными мастерами, которые высоко котируются во многих странах. «Русский маникюр» — это бренд за границей, отмечается в статье.
«В Буэнос-Айресе сейчас такое количество русских, что вполне реально зарабатывать, предоставляя услуги только им и вообще не имея дела с местными. Отсюда цена на «российский» маникюр втрое выше, чем у местных, и очередь из желающих», — приводят исследователи цитату одной из респонденток. В совокупности в сфере красоты работают 13% опрошенных женщин.
Не все уехавшие готовы и хотят учить своих детей на чужих языках, по другим программам. Многие релоканты последней волны рассматривают отъезд как временное явление и в будущем планируют вернуться на родину. Однако образовательные услуги, предоставляемые эмигрантками, ориентированы не только на детей: например, женщина-юрист с большим стажем в крупной российской компании после релокации открыла в одной из прибалтийских стран «Школу моделей» для взрослых женщин, указано в исследовании. В общей сложности в выборке опроса различные образовательные услуги оказывают 13% женщин.
В связи с уходом из России многих брендов данное направление получило «второе дыхание», отмечается в статье. Байеры покупают брендовые товары по заказу россиян и отправляют в Россию, зарабатывая за счет комиссии от цены товаров. Шопингом из-за границы занимаются 4% респонденток.
Кто-то становится риелтором и помогает иммигрантам найти жилье, кто-то помогает с оформлением документов, с поступлением в университет, организацией родов, открытием банковских счетов и телефонных сим-карт, отмечается в исследовании. Кроме того, существуют визовые консультанты и юристы по виду на жительство. Подобными консультационными услугами занимаются около 13% опрошенных.
Среди других востребованных у русскоязычных эмигранток сфер — ресторанный бизнес, магазины с книгами на русском языке и супермаркеты «славянских продуктов», экскурсии, аренда собственности, ведение блогов о стране/городе пребывания (заработок на рекламе), бизнес-тренинги, языковые школы.
Больше половины опрошенных (53%) сообщили, что полностью удовлетворены текущим состоянием своих дел и оптимистично смотрят в будущее. Еще 28% скорее удовлетворены работой, а совсем не удовлетворены ею только 5% женщин. Однако это не означает, что карьерное становление за рубежом было безоблачным: больше половины уехавших столкнулись с трудностями при адаптации.
Так, более 15% опрошенных отметили, что их доходы стали нерегулярными и невысокими. «В Мексике значительно более низкие ожидания по оплате услуг психолога», — пожаловалась одна из респонденток. Также более 15% женщин отметили в качестве сложности языковой барьер и страновую специфику.
Около 7% релоканток назвали в качестве препятствия сложности с признанием документов об образовании. «Процесс легализации документов об образовании занимает время (запрос апостиля только в столице и т.д.)», — цитируют авторы одну из респонденток. У аналогичной доли опрошенных эмигранток возникли проблемы с легальным оформлением и уплатой налогов.
В интервью ученые не увидели традиционных проблем занятости женщин: дискриминации при приеме на работу, ограничений в карьерном росте и т.д., указано в статье.
62 анкеты сложно назвать репрезентативной выборкой, считает профессор Финансового университета при правительстве Александр Сафонов. По его словам, среди релоканток много женщин, которые уехали, например, «вслед за зарубежным бизнесом». «Первый тип успешных релоканток — это сотрудники международных компаний, которых после ухода бизнеса из России перевели в офисы за рубежом», — напоминает Сафонов. Они получают белую зарплату и комфортно себя чувствуют, указывает он.
Второй тип, по мнению эксперта, — это женщины, которые уехали вслед за мужьями. Чаще всего в таких случаях супруга выполняет роль домохозяйки и карьерные стратегии для нее неактуальны, полагает Сафонов.
И, наконец, третий тип — это «спонтанная эмиграция», когда предложения о работе и четкой стратегии действий нет ни у мужа, ни у его супруги. В этом случае люди действительно сталкиваются с проблемами, например с отсутствием признания опыта и дипломов в некоторых профессиональных сообществах.
«В целом везде нужны низкоквалифицированные или высококвалифицированные работники — а средний сегмент уже занят «своими», — резюмирует Сафонов.